Неточные совпадения
А потому сей суд и полагает: означенное имение, **
душ, с землею и угодьями, в каком ныне положении тое
окажется, утвердить
по представленной на оное купчей за генерал-аншефа Троекурова; о удалении от распоряжения оным гвардии поручика Дубровского и о надлежащем вводе во владение за него, г. Троекурова, и об отказе за него, как дошедшего ему
по наследству, предписать ** земскому суду.
После праздника все эти преступники
оказывались или мелкими воришками, или просто бродяжками из московских мещан и ремесленников, которых
по удостоверении личности отпускали
по домам, и они расходились, справив сытно праздник за счет «благодетелей», ожидавших горячих молитв за свои
души от этих «несчастненьких, ввергнутых в узилища слугами антихриста».
То видится ему, что маменька призывает его и говорит:"Слушай ты меня, друг мой сердечный, Сенечка! лета мои преклонные, да и здоровье не то, что было прежде…"и в заключение читает ему завещание свое, читает без пропусков (не так, как Митеньке:"там, дескать, известные формальности"), а сплошь, начиная с во имяи кончая «здравым умом и твердою памятью», и
по завещанию этому
оказывается, что ему, Сенечке, предоставляется сельцо Дятлово с деревнею Околицей и село Нагорное с деревнями, а всего тысяча сорок две
души…
Но"нужный человек"охотно пьет с кадыком шампанское, когда же речь заходит о предприятии, — смотрит так ясно и даже строго, что просто
душа в пятки уходит!"Зайдите-с","наведайтесь-с","может быть, что-нибудь и
окажется полезное" — вот ответы, которые получает бедный кадык, и, весь полный надежд, начинает изнурительную ходьбу
по передним и приемным, покуда наконец самым очевидным образом не убедится, что даже швейцар"нужного человека" — и тот тяготится им.
После случая с Христиной пробовал я работать в городе, да не
по недугу
оказалось это мне — тесно и душно. Народ мастеровой не нравится наготою
души своей и открытой манерой отдавать себя во власть хозяину: каждый всем своим поведением как бы кричит...
Оказывалось, что будущее принадлежит новым началам. Уступая давлению этих начал, великий государь издал циркуляр, в котором написано: «Быть
по тому и быть
по сему», что значит: кого успеют слуги антихриста заманить, — заманивай. Над теми он властен, на тех подати налагай и
душами владей. А кто не обязался, кто в истинном прав-законе стоит крепко, того никто не смеет приневолить.
Ведь если что не так в вашем архиерействе
окажется — навеки души-то погубим, если, хорошенько не испытавши, примем,
по приказу москвичей, епископа.
Везде, на каждом шагу, приходится быть актером; особенно это необходимо потому, что болезнь излечивается не только лекарствами и назначениями, но и
душою самого больного; его бодрая и верящая
душа — громадная сила в борьбе с болезнью, и нельзя достаточно высоко оценить эту силу; меня первое время удивляло, насколько успешнее
оказывается мое лечение
по отношению к постоянным моим пациентам, горячо верящим в меня и посылающим за мною с другого конца города, чем
по отношению к пациентам, обращающимся ко мне в первый раз; я видел в этом довольно комичную игру случая; постепенно только я убедился, что это вовсе не случайность, что мне, действительно, могучую поддержку оказывает завоеванная мною вера, удивительно поднимающая энергию больного и его окружающих.
Стасов
оказывался толстовцем если не в отрицании искусства, то в отстаивании морального его значения и в нападках на все, что ему было не
по душе в западном искусстве, в том числе и на оперы Вагнера.
— Помнишь, мы недавно видели
по дороге в Алупку плющ на сухом дереве? Ты
душишь меня, как этот плющ. Дерево мертво, сухо, но плющ украшает его пышною, густою, чужою зеленью. Так и со мной: меня нет, вместо меня — ты. Я принимаю все, что ты думаешь, ты ведешь меня за собою, куда хочешь. Ты можешь дойти до самых противных для меня взглядов, — и я
окажусь в их власти незаметно для себя самой…
По этой справке
оказалось, что у Александра Васильевича находилось: имений родовых 2080
душ, пожалованных 7000
душ, всего 9080
душ; оброку с них 50 000 рублей, каменный дом в Москве стоит 12 000, пожалованных алмазных вещей на 100 000 рублей. Долгу на графе Суворове: в воспитательный дом — 10 000 рублей, графу Апраксину 2000, князю Шаховскому 1900, Обрезкову 3000, всего — 17 200 рублей. Графине Суворовой ежегодно выдавалось
по 3300 рублей. Предназначено в подарок: графу Зубову 60 000, Арсеньевой — 30 000.
Об отменной чести и благородстве тоже ни разговоров, ни рацей никогда не было. Ходили все
по форме и вели себя
по заведенному обыкновению — тонули в оргиях и в охлаждении
души и сердца ко всему нежному, высокому и серьезному. А между тем скрытая теплота, присущая глубоким водам, была и
оказалась на нашем мелководье.
Раз вечером, возвратившись очень рано домой, он сидел, раздосадованный, в своей квартире и записывал в памятной книжке следующий приговор: «Польская нация непостоянна!» Такое определение характеру целого народа вылилось у него из
души по случаю, что одна прелестная варшавянка, опутавшая его сетями своих черно-огненных глаз и наступившая на сердце его прекрасной ножкой (мелькавшей в танцах, как проворная рыбка в своей стихии), сама впоследствии
оказалась к нему неравнодушной, сулила ему целое небо и вдруг предпочла бешеного мазуриста.